По-моему, это вы пишете не об украинских проблемах, а о своих. Я очень хорошо понимаю эти проблемы и разделяю ваши чувства. Но так уж устроен мир, что каждый разбирается со своими чувствами и своими переживаниями сам.
Да, конечно, было бы лучше, если бы жертвам погромов, жертвам выселений, жертвам насилий - ставили памятники. Это было бы приятно их потомкам. Плюс эти потомки могли бы утешать себя мыслью, что это еще и полезно для местных жителей - мол, посмотрят на памятник и толерантность у них резко вырастет.
Однако такова, как говорится, селяви. Много ли памятников жертвам погромов 1918-1920 годов стоит по городам Украины? Боюсь, что их нет вообще. Много ли памятников изгнанным немцам стоит в городах Польши, Чехии, Литвы? Думаю, их число устойчиво равно нулю. Стоит ли в Измире памятник жертвам гигантского гречекого погрома? И как, кстати, должны воспринимать греки памятники Ататюрку? А какими глазами должны глядеть палестинские беженцы на торжественные портреты основателей Израиля?
Именно поэтому я всегда стараюсь разделять символы и действия. Символы - на то и символы, каждый вычитывает в них то, что ему ближе. Если какой-нибудь поляк видит в памятнике Суворову напоминание о взятии Варшавы, то для русских это просто предмет гордости великим полководцем, а не демонстративное напоминание полякам: мол, погодите, скоро снова придем Варшаву брать.
Допустим, вы видите в портрете Бандеры напоминание о еврейских погромах, но гораздо важнее понять, что видят в этих портретах те, кто их вывешивают - шлют ли они посредством этого портрета угрозу в ваш адрес или просто чтят память борца за незавимость Украины.
По этой же причине я очень стараюсь избегать подобным образом нагруженной лексики - всех этих выражений типа "нацистские приспешники", "неонацисты" и т.д. Очень характерно, кстати, что использование такой лексики крайне селективно - например, генералов красной армии "нацистскими припешниками" почему-то называть не принято...
no subject
Да, конечно, было бы лучше, если бы жертвам погромов, жертвам выселений, жертвам насилий - ставили памятники. Это было бы приятно их потомкам. Плюс эти потомки могли бы утешать себя мыслью, что это еще и полезно для местных жителей - мол, посмотрят на памятник и толерантность у них резко вырастет.
Однако такова, как говорится, селяви. Много ли памятников жертвам погромов 1918-1920 годов стоит по городам Украины? Боюсь, что их нет вообще. Много ли памятников изгнанным немцам стоит в городах Польши, Чехии, Литвы? Думаю, их число устойчиво равно нулю. Стоит ли в Измире памятник жертвам гигантского гречекого погрома? И как, кстати, должны воспринимать греки памятники Ататюрку? А какими глазами должны глядеть палестинские беженцы на торжественные портреты основателей Израиля?
Именно поэтому я всегда стараюсь разделять символы и действия. Символы - на то и символы, каждый вычитывает в них то, что ему ближе. Если какой-нибудь поляк видит в памятнике Суворову напоминание о взятии Варшавы, то для русских это просто предмет гордости великим полководцем, а не демонстративное напоминание полякам: мол, погодите, скоро снова придем Варшаву брать.
Допустим, вы видите в портрете Бандеры напоминание о еврейских погромах, но гораздо важнее понять, что видят в этих портретах те, кто их вывешивают - шлют ли они посредством этого портрета угрозу в ваш адрес или просто чтят память борца за незавимость Украины.
По этой же причине я очень стараюсь избегать подобным образом нагруженной лексики - всех этих выражений типа "нацистские приспешники", "неонацисты" и т.д. Очень характерно, кстати, что использование такой лексики крайне селективно - например, генералов красной армии "нацистскими припешниками" почему-то называть не принято...