![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Из разговора об пиратов
May. 16th, 2010 10:41 pmсобственники очень уж охотно платят им милионный выкуп
По-моему, наоборот - очень даже неохотно. После долгих переговоров.
При этом, похоже, все это дело страхуется (вот тут, к примеру, что-то объясняется - http://www.washingtonpost.com/wp-dyn/content/article/2008/11/21/AR2008112103154.html). И если так, то собственники платят не столько сам выкуп, сколько страховую премию и, наверно, какую-то долю этого самого выкупа.
При этом страховая премия, конечно, растет, но все надо видеть в контексте. Там проходит, кажется, несколько ДЕСЯТКОВ ТЫСЯЧ больших торговых судов в год, из них пираты захватывают, навскидку, десять-двадцать, то есть порядка одной десятой процента. Что цена не запредельная - видно, наверно, хотя бы из того, что не наблюдается переключения трафика вокруг мыса Доброй Надежды или как-нибудь еще. Можно также предположить, что платежи в случае гибели моряков могут для собственника быть сравнимыми с размерами выкупа или даже превышать его, то есть когда судно уведено к берегу, никакой реальной альтернативы уже нет.
Добавлю, что в том, что касается борьбы с пиратством, то использование военного флота вряд ли поможет. В конце концов, наши военные моряки так браво штурмовали судно только по той причине, что гражданские моряки где-то уже спрятались и заперлись, а пираты нападения не ожидали. Очевидно, в следующий раз пираты, обнаружив русских моряков, потребуют, чтобы те сообщили по радио, что к каждому из них уже привязана граната и т.д. Думаю, наша публика совсем иначе восприняла бы рассказы от штурме судна, если бы штурм повлек гибель самих заложников (как это уже случилось с французами).
При этом способ борьбы с сомалийским пиратством кажется мне более чем простым и понятным. Почему такое пиратство существует в Сомали, а не существует больше нигде? Потому что в его основе лежит не простое ограбление судна (как это бывает в районеМолуккского [мне тут ниже указали на ошибку - конечно, не "Молуккского", а "Малаккского"] пролива), а увод его в настоящий порт. Для этого необходим такой порт - с пирсами, буксирами, окружающим городом и т.д. В нормальных условиях, то есть таких, которые существуют везде, кроме Сомали, организованное общество не допускает существования такой развитой сухопутной базы пиратства. Так как в наше время основной формой организации общества является государство, то и регулируется это на межгосударственном уровне. То есть мировое сообщество ставит прибрежные государства в такую ситуацию, что допущение сухопутной базы пиратства оказывается для них менее привлекательным, чем недопущение.
В случае же Сомали мы наблюдаем государство Пунтланд, которое таковым не признается, то есть отсечено от возможных бенефитов сотрудничества и не несет рисков, связанных с отказом от сотрудничества. Непризнание Пунтланда - штука совершенно догматическая и бессмысленная. Наоборот, признание, по моему мнению, быстро приведет к ликвидации сухопутной базы пиратства и появлению гораздо более надежных источников дохода.
То есть повторяется уже известная история. Непризнание талибов привело к тому, что Афганистан стал базой Бин Ладена. Непризнание Пунтланда ведет к развитию и сохранению пиратства.
По-моему, наоборот - очень даже неохотно. После долгих переговоров.
При этом, похоже, все это дело страхуется (вот тут, к примеру, что-то объясняется - http://www.washingtonpost.com/wp-dyn/content/article/2008/11/21/AR2008112103154.html). И если так, то собственники платят не столько сам выкуп, сколько страховую премию и, наверно, какую-то долю этого самого выкупа.
При этом страховая премия, конечно, растет, но все надо видеть в контексте. Там проходит, кажется, несколько ДЕСЯТКОВ ТЫСЯЧ больших торговых судов в год, из них пираты захватывают, навскидку, десять-двадцать, то есть порядка одной десятой процента. Что цена не запредельная - видно, наверно, хотя бы из того, что не наблюдается переключения трафика вокруг мыса Доброй Надежды или как-нибудь еще. Можно также предположить, что платежи в случае гибели моряков могут для собственника быть сравнимыми с размерами выкупа или даже превышать его, то есть когда судно уведено к берегу, никакой реальной альтернативы уже нет.
Добавлю, что в том, что касается борьбы с пиратством, то использование военного флота вряд ли поможет. В конце концов, наши военные моряки так браво штурмовали судно только по той причине, что гражданские моряки где-то уже спрятались и заперлись, а пираты нападения не ожидали. Очевидно, в следующий раз пираты, обнаружив русских моряков, потребуют, чтобы те сообщили по радио, что к каждому из них уже привязана граната и т.д. Думаю, наша публика совсем иначе восприняла бы рассказы от штурме судна, если бы штурм повлек гибель самих заложников (как это уже случилось с французами).
При этом способ борьбы с сомалийским пиратством кажется мне более чем простым и понятным. Почему такое пиратство существует в Сомали, а не существует больше нигде? Потому что в его основе лежит не простое ограбление судна (как это бывает в районе
В случае же Сомали мы наблюдаем государство Пунтланд, которое таковым не признается, то есть отсечено от возможных бенефитов сотрудничества и не несет рисков, связанных с отказом от сотрудничества. Непризнание Пунтланда - штука совершенно догматическая и бессмысленная. Наоборот, признание, по моему мнению, быстро приведет к ликвидации сухопутной базы пиратства и появлению гораздо более надежных источников дохода.
То есть повторяется уже известная история. Непризнание талибов привело к тому, что Афганистан стал базой Бин Ладена. Непризнание Пунтланда ведет к развитию и сохранению пиратства.
