![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
"власть" и "население"
Dec. 26th, 2018 11:40 pmДмитрий Смоляк нашел таки доклад Белановского-Дмитриева:
http://www.liberal.ru/articles/7298
http://www.liberal.ru/modules/spaw2/uploads/files/articles/2018/Doclad_Dmitriev_Nikolskaya_25122018.pdf
Прочитав его, я еще раз убедился, как сильно я не люблю выражения "власть" и "население", когда под ними понимают что-то типа партнеров по общественному диалогу. Просто как железом по стеклу.
P.S. Пожалуй, добавлю сюда свои комменты из фейсбучного разговора (https://www.facebook.com/boris.lvin/posts/10218271565439739):
Мне кажется, активное использование слова "власть" в такого рода контекстах - это не чья-то личная инициатива, а общая спонтанная тенденция.
За ней стоит (видимо, не вполне отрефлектированная) попытка, так сказать, сверхинституционализировать имеющихся на данных момент высших начальников страны, главных decision-maker'ов. Наделить их образом чего-то постоянного, несменяемого, являющегося конституирующим элементом жизни страны, чего-то совершенно независимого от остального общества (сниженного, соответственно, до "населения").
Когда всякие черномырдины и путины начинают именоваться "властью", то вопрос о том, откуда они вообще свалились нам на голову и почему именно им положено решать - если не снимается полностью, то выводится далеко за скобки. "Власть" - это данность, она есть и пребудет такой, какой она есть, и в этом качестве с ней надо "вступать в диалог".
Одновременно такой же данностью является и "население".
При этом "власти" свойственно сознательное целеполагание, "власть" проводит политику. "Населению" же больше свойственны чувства (оно "испытывает доверие", "надеется", "гордится", "разочаровывается", "поддерживает" и т.д.)
Уже одно это имплицитно расставляет "власть" и "население" по линии верха и низа. Внизу чувства, вверху мысли.
Внизу - "население" беспокоится о бытовом, повседневном ("рассчитывает на себя или на государство"), и о стайном, стадном ("переживает за статус страны"). Вверху же "власть" думает о будущем ("технологический прорыв"), строит долгосрочные планы (*реформа образования") и учитывает сложные факторы, которые "население" просто не способно осознать ("пенсионная реформа").
Но при этой своей вневременной извечности и априорной рациональности "власть" не совершенна, может чего-то не понимать, хотя может обучаться. И вот тут как раз очень к месту оказываются ученые аналитики, которые и занимаются ее просвещением к обоюдной пользе как ее самой, так и низшего "населения".
Мне кажется, что такого рода парадигма была в свое время свойственна Гайдару - по крайней мере, до 1991 года, то есть того момента, когда он (уверен, совершенно неожиданно для себя) получил реальную административную власть.
<...>
<...> это то, что постепенно вырастало и выросло из картины мира аппаратчиков ЦК по мере выхолащивания идеологической составляющей, легитимизирующей партийную систему власти. И вот когда вся старая идеология полностью отбрасывается, даже в карикатурно-условном виде, то на выходе, действительно, может получиться что-то в этом роде.
Власть нынешних начальников, основанная на механизме контролируемой сверху кооптации, легитимизируется с помощью дуального образа "власти"-"населения" - самостоятельных компонентов, вступающих друг с другом в диалог, но не смешивающихся друг с другом и не способных отказаться друг от друга.
<...>
Cлово "государство", кстати, тоже сплошь и рядом используется схожим образом, как объективизация функции, как самостоятельный субъект, отличный от индивидуальных людей. Это не начальник конторы Вася Пупкин принял решение дать тебе по голове или там повысить пенсионный возраст, а "государство". Где мы, а где государство? Государству виднее, против государства не попрешь.
<...>
Тут, как мне кажется, очень существенно не просто использование слова "население", а использование его в дуальной связке "население"/"власть". Вне этой связки (например, в чисто статистическом контексте - "доходы населения") оно теряет особую нагрузку.
При этом, как мне кажется, эта практика ограничена прежде всего Россией. "Население" живет только в России. Никто не скажет, что, дескать, в Великобритении "население проголосовало за брексит". Про другие страны скажут - граждане, избиратели, жители, американцы, китайцы.
<...>
Кстати, и "власть" - она тоже прежде всего в России. Говоря про другие страны, обычно используется уточняющая лексика, указывающая на конкретные обстоятельства деятельности - "правительство Меркель", "администрация Трампа", или просто "Порошенко", "Лукашенко". То есть имплицитно понимается, что сегодня это Меркель и ее политика, а завтра кто-то совершенно другой, и политика у него может быть совершенно другой.
Vladimir Fedorin https://m.censor.net.ua/blogs/3104557/vlada_yak_sprut_yakiyi_znischu_gromadyanske_susplstvo
Boris Lvin
Vladimir Fedorin, Вы очень хорошо проиллюстрировали мою мысль.
Ведь я же не предлагаю отменить нормальное русское слово "власть". Я говорю всего лишь об очень специфическом формате его использования - а именно, в связке с "населением" (иногда "население" заменяется на "бизнес"), причем в таком контексте, когда вопрос о происхождении, составе и эвентуальной смене этой "власти" принципиально не ставится. То есть когда эта "власть" просто существует, просто дана нам как факт, и "население" силой вещей вынуждено с ней договариваться, вступать с ней в диалог и т.д.
По вашему же линку все ровно наоборот. "Власть", про которую пишет Лановой - это очень конкретный набор государственных людей, с которыми он предлагает не договариваться, не приспосабливаться к ним, а гнать их поганой метлой. С тем, очевидно, чтобы на их место пришли совсем другие люди, ведущие себя совсем иначе.
И противостоит "власть" Ланового не какому-то там атомизированному и пришибленному "населению", а гражданскому обществу - которое, кстати, он совершенно не случайно отождествляет с "гражданами" и "украинцами" вообще, то есть с народом, нацией. Наоборот, в российском формате, который я бы назвал "лексическим сервилизмом", использование связки "население"/"власть" практически исключает появление слов "граждане", "избиратели" и т.д.
Весь дух страстной статьи Ланового в том и состоит, что гражданское общество (народ, нация) должны поставить власть под контроль ("Після волевиявлення громадян і виборів нового Президента треба буде з наступного дня приступити до відродження громадянського суспільства, як інституту, незалежного від влади та який має можливості її контролювати").
Точно так же очень характерно, что Лановой нисколько не подвержен синдрому табуирования, и прямо указывает на центр и символ ненавистной нынешней власти - то есть на Порошенко.
http://www.liberal.ru/articles/7298
http://www.liberal.ru/modules/spaw2/uploads/files/articles/2018/Doclad_Dmitriev_Nikolskaya_25122018.pdf
Прочитав его, я еще раз убедился, как сильно я не люблю выражения "власть" и "население", когда под ними понимают что-то типа партнеров по общественному диалогу. Просто как железом по стеклу.
P.S. Пожалуй, добавлю сюда свои комменты из фейсбучного разговора (https://www.facebook.com/boris.lvin/posts/10218271565439739):
Мне кажется, активное использование слова "власть" в такого рода контекстах - это не чья-то личная инициатива, а общая спонтанная тенденция.
За ней стоит (видимо, не вполне отрефлектированная) попытка, так сказать, сверхинституционализировать имеющихся на данных момент высших начальников страны, главных decision-maker'ов. Наделить их образом чего-то постоянного, несменяемого, являющегося конституирующим элементом жизни страны, чего-то совершенно независимого от остального общества (сниженного, соответственно, до "населения").
Когда всякие черномырдины и путины начинают именоваться "властью", то вопрос о том, откуда они вообще свалились нам на голову и почему именно им положено решать - если не снимается полностью, то выводится далеко за скобки. "Власть" - это данность, она есть и пребудет такой, какой она есть, и в этом качестве с ней надо "вступать в диалог".
Одновременно такой же данностью является и "население".
При этом "власти" свойственно сознательное целеполагание, "власть" проводит политику. "Населению" же больше свойственны чувства (оно "испытывает доверие", "надеется", "гордится", "разочаровывается", "поддерживает" и т.д.)
Уже одно это имплицитно расставляет "власть" и "население" по линии верха и низа. Внизу чувства, вверху мысли.
Внизу - "население" беспокоится о бытовом, повседневном ("рассчитывает на себя или на государство"), и о стайном, стадном ("переживает за статус страны"). Вверху же "власть" думает о будущем ("технологический прорыв"), строит долгосрочные планы (*реформа образования") и учитывает сложные факторы, которые "население" просто не способно осознать ("пенсионная реформа").
Но при этой своей вневременной извечности и априорной рациональности "власть" не совершенна, может чего-то не понимать, хотя может обучаться. И вот тут как раз очень к месту оказываются ученые аналитики, которые и занимаются ее просвещением к обоюдной пользе как ее самой, так и низшего "населения".
Мне кажется, что такого рода парадигма была в свое время свойственна Гайдару - по крайней мере, до 1991 года, то есть того момента, когда он (уверен, совершенно неожиданно для себя) получил реальную административную власть.
<...>
<...> это то, что постепенно вырастало и выросло из картины мира аппаратчиков ЦК по мере выхолащивания идеологической составляющей, легитимизирующей партийную систему власти. И вот когда вся старая идеология полностью отбрасывается, даже в карикатурно-условном виде, то на выходе, действительно, может получиться что-то в этом роде.
Власть нынешних начальников, основанная на механизме контролируемой сверху кооптации, легитимизируется с помощью дуального образа "власти"-"населения" - самостоятельных компонентов, вступающих друг с другом в диалог, но не смешивающихся друг с другом и не способных отказаться друг от друга.
<...>
Cлово "государство", кстати, тоже сплошь и рядом используется схожим образом, как объективизация функции, как самостоятельный субъект, отличный от индивидуальных людей. Это не начальник конторы Вася Пупкин принял решение дать тебе по голове или там повысить пенсионный возраст, а "государство". Где мы, а где государство? Государству виднее, против государства не попрешь.
<...>
Тут, как мне кажется, очень существенно не просто использование слова "население", а использование его в дуальной связке "население"/"власть". Вне этой связки (например, в чисто статистическом контексте - "доходы населения") оно теряет особую нагрузку.
При этом, как мне кажется, эта практика ограничена прежде всего Россией. "Население" живет только в России. Никто не скажет, что, дескать, в Великобритении "население проголосовало за брексит". Про другие страны скажут - граждане, избиратели, жители, американцы, китайцы.
<...>
Кстати, и "власть" - она тоже прежде всего в России. Говоря про другие страны, обычно используется уточняющая лексика, указывающая на конкретные обстоятельства деятельности - "правительство Меркель", "администрация Трампа", или просто "Порошенко", "Лукашенко". То есть имплицитно понимается, что сегодня это Меркель и ее политика, а завтра кто-то совершенно другой, и политика у него может быть совершенно другой.
Vladimir Fedorin https://m.censor.net.ua/blogs/3104557/vlada_yak_sprut_yakiyi_znischu_gromadyanske_susplstvo
Boris Lvin
Vladimir Fedorin, Вы очень хорошо проиллюстрировали мою мысль.
Ведь я же не предлагаю отменить нормальное русское слово "власть". Я говорю всего лишь об очень специфическом формате его использования - а именно, в связке с "населением" (иногда "население" заменяется на "бизнес"), причем в таком контексте, когда вопрос о происхождении, составе и эвентуальной смене этой "власти" принципиально не ставится. То есть когда эта "власть" просто существует, просто дана нам как факт, и "население" силой вещей вынуждено с ней договариваться, вступать с ней в диалог и т.д.
По вашему же линку все ровно наоборот. "Власть", про которую пишет Лановой - это очень конкретный набор государственных людей, с которыми он предлагает не договариваться, не приспосабливаться к ним, а гнать их поганой метлой. С тем, очевидно, чтобы на их место пришли совсем другие люди, ведущие себя совсем иначе.
И противостоит "власть" Ланового не какому-то там атомизированному и пришибленному "населению", а гражданскому обществу - которое, кстати, он совершенно не случайно отождествляет с "гражданами" и "украинцами" вообще, то есть с народом, нацией. Наоборот, в российском формате, который я бы назвал "лексическим сервилизмом", использование связки "население"/"власть" практически исключает появление слов "граждане", "избиратели" и т.д.
Весь дух страстной статьи Ланового в том и состоит, что гражданское общество (народ, нация) должны поставить власть под контроль ("Після волевиявлення громадян і виборів нового Президента треба буде з наступного дня приступити до відродження громадянського суспільства, як інституту, незалежного від влади та який має можливості її контролювати").
Точно так же очень характерно, что Лановой нисколько не подвержен синдрому табуирования, и прямо указывает на центр и символ ненавистной нынешней власти - то есть на Порошенко.
