Из "политического завещания" Чичерина
Nov. 20th, 2003 06:50 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
borislvinВ 30-м году ходили слухи, что наркомом иностранных дел будет назначен Куйбышев. В этой связи Чичерин написал ему большую записку. Ее опубликовало архивное управление МИДа, в посвященном Чичерину сборнике. По-моему, записка ясно показывает, что Чичерин был несколько не в себе... Но документ красочный.
Отрывки:
Когда т. Копп был полпредом в Токио, т. Литвинов путем частной переписки с ним противодействовал нашей дальневосточной политике; об этой частной переписке Литвинова с Коппом подробно пишет Беседовский, но Беседовский вообще врет, однако об этой переписке я слышал из некоторых наших наивысших источников. Когда литвиновец т. Юренев был назначен в Прагу вместо т. Мостовенко, в руки последнего, вследствие непредвиденной случайности, попало частное письмо т. Литвинова к т. Юреневу, в котором т. Литвинов поручал т. Юреневу собирать компрометирующий материал против т. Мостовенко ввиду ожидавшейся т. Литвиновым борьбы с т. Мостовенко. (Частная переписка и частные разговоры некоторых членов коллегии были источником клевет на меня).
<...>
Кроме шифровок, есть несколько категорий секретнейших и ультрасекретнейших документов; некоторые важнейшие, несомненно подлинные, другие вредные, ибо несомненно вздорные и обнаруживающие только безграмотность некоторых учреждений.
<...>
Секретным архивом теперь заведует тот самый т. Черкасов, который в Китае удирал что есть мочи, с заряженным револьвером в кармане, а за ним гнался по пятам белогвардеец по улицам и нанес ему перочинным ножом свыше 20 ран. Человек глупости феноменальной.
<...>
До Вас, несомненно, доходили нелепые россказни о том, что будто бы я не хотел ничего поручать другим, все делал сам, не умел ничего организовать и т. д. Это все ложь и клевета. С самого начала, в 1918 г., это стали пускать Литвинов и движимый им Воровский.
<...>
Особая статья - секретные приложения к договорам. Они хранятся только в кабинете наркома. Посмотрите их. Кстати, имейте в виду, что ультра-секретная нота 16 марта 1921 года, заключающая в себе заявление, что мы не будем мешать туркам занять Маку, относится только к тому моменту, на случай турецко-персидских военных действий, и не имеет силы на вечные времена. Если бы теперь началась турецко-персидская война, надо было бы всячески давить на турок, чтобы они не занимали Маку.
<...>
Необычайная инертность секретарей видна из следующего маленького случая. Мою кошку (мое единственное развлечение) я никуда не выпускаю из моих комнат и всем говорю, что, если бы она выскочила, ее надо гнать обратно; а когда меня не было, она спокойно бегала по кабинетам, царапала мебель, а секретари относились к этому абсолютно пассивно; они сидели, ходили, на их глазах кошка портила мебель, но никто и не думал о том, что надо гнать ее обратно. Полная инертность!
<...>
Следующий "внутренний враг", понятно - ГПУ. При т. Дзержинском было лучше, но позднее руководители ГПУ были тем невыносимы, что были неискренни, лукавили, вечно пытались соврать, надуть нас, нарушить обещания, скрыть факты. Т. Литвинов участвовал в комиссии по соглашениям или борьбе с ГПУ, он знает, как у этой гидры вырастали все отрубленные головы - аресты иностранцев без согласования с нами вели к миллионам международных инцидентов, а иногда после многих лет оказывалось, что иностранца незаконно расстреляли (иностранцев нельзя казнить без суда), а нам ничего не было сообщено. ГПУ обращается с НКИД, как с классовым врагом. При этом легкомыслие ГТУ превышает все лимиты. Колоссально нашумевшее дело Stan Harding базировалось исключительно на сообщении заведомой мерзавки Harrison, насквозь продажной душонки. Ни одна полиция в мире не базировала бы дела на таких никчемных основах. Отсюда вечные скандалы. Ужасна система постоянных сплошных арестов всех частных знакомых инопосольств. Это обостряет все наши внешние отношения. Еще хуже вечные попытки принудить или подговорить прислугу, швейцара, шофера посольства и т. д. под угрозой ареста сделаться осведомителями ГПУ. Это именно испортило более всего наши отношения с англомиссией до разрыва. Руководители ГПУ повторно обещали, что этого не будет, но, по-видимому, низшие или средние агенты ГПУ не унимаются. Некоторые из самых блестящих и ценных из наших иностранных литературных сторонников были превращены в наших врагов попытками ГПУ заставить путем застращиваний их знакомых или родственников их жен осведомлять об них ГПУ. Руководители ГПУ обещали наказать виновных, но аналогичные факты все снова повторялись. О получаемых ГПУ документах писать нельзя. Внутренний надзор ГПУ в НКИД и полпредствах, шпионаж за мной, полпредами, сотрудниками, поставлен самым нелепым и варварским образом. Руководители ГПУ слепо верят всякому идиоту или мерзавцу, которого они делают своим агентом. С т. Дзержинским у меня были очень хорошие отношения, прекрасные с т. Трилиссером, дипломатически безукоризненные с т. Менжинским, но агенты ГПУ считают меня врагом. Некоторые циркулирующие обо мне клеветнические измышления имеют, несомненно, источником ложь агентов ГПУ. Об авантюрах заграничных агентов ГПУ писать нельзя. Гораздо хуже Разведупр (особенно в период "активной разведки" т. Уншлихта).
<...>
НКТорг является нашим внутренним врагом в Азии. Персия прикрывает Баку, Турция - вообще Кавказ; их можно было бы целиком политически купить послаблениями в торговле. Нет! Наши торгаши обдирают что есть мочи турецкий и персидский народы. Шумяцкий сделал всю Персию нашими врагами своим беспардонным хозяйничаньем, грабежом персов совместно с суперспекулянтами Бушери и Гайга. Все это возглавлялось Фрумкиным. Когда в Персии черводарам (погонщикам верблюдов) в месте отправления выдавался недовешенный или мокрый сахар, а в месте прибытия с них за это брали штраф, вообще всячески надували и обирали (это все установлено ревизионной комиссией), и они отказались на нас работать, торгпред т. Голдберг доносил: "Вследствие интриг Англии черводары отказываются на нас работать". Созданные Шумяцким "смешанные" (мнимо смешанные!) общества, насквозь пропитанные торгашеством и империалистическим отношением к персам, были главным орудием наших попыток экономического закабаления Персии и сослужили громадную службу Англии.
<...>
Втискивание к нам сырого элемента, в особенности лишенного внешних культурных атрибутов (копанье пальцем в носу, харканье и плеванье на пол, на дорогие ковры, отсутствие опрятности и т. д.), крайне затрудняет не только дозарезу необходимое политически и экономически развитие новых связей, но даже сохранение существующих, без которых политика невозможна.
<...>
Кстати, в сношениях с иностранцами различаются ранги послов, посланников и поверенных в делах.
<...>
Чтобы удостовериться, что что-либо делается, надо лично разговаривать, проверять исполнение. Надо изредка проверять, например, функционирует ли организация на случай пожара, или все ли делается для борьбы с крысами и молью, уничтожающими документы.
Отрывки:
Когда т. Копп был полпредом в Токио, т. Литвинов путем частной переписки с ним противодействовал нашей дальневосточной политике; об этой частной переписке Литвинова с Коппом подробно пишет Беседовский, но Беседовский вообще врет, однако об этой переписке я слышал из некоторых наших наивысших источников. Когда литвиновец т. Юренев был назначен в Прагу вместо т. Мостовенко, в руки последнего, вследствие непредвиденной случайности, попало частное письмо т. Литвинова к т. Юреневу, в котором т. Литвинов поручал т. Юреневу собирать компрометирующий материал против т. Мостовенко ввиду ожидавшейся т. Литвиновым борьбы с т. Мостовенко. (Частная переписка и частные разговоры некоторых членов коллегии были источником клевет на меня).
<...>
Кроме шифровок, есть несколько категорий секретнейших и ультрасекретнейших документов; некоторые важнейшие, несомненно подлинные, другие вредные, ибо несомненно вздорные и обнаруживающие только безграмотность некоторых учреждений.
<...>
Секретным архивом теперь заведует тот самый т. Черкасов, который в Китае удирал что есть мочи, с заряженным револьвером в кармане, а за ним гнался по пятам белогвардеец по улицам и нанес ему перочинным ножом свыше 20 ран. Человек глупости феноменальной.
<...>
До Вас, несомненно, доходили нелепые россказни о том, что будто бы я не хотел ничего поручать другим, все делал сам, не умел ничего организовать и т. д. Это все ложь и клевета. С самого начала, в 1918 г., это стали пускать Литвинов и движимый им Воровский.
<...>
Особая статья - секретные приложения к договорам. Они хранятся только в кабинете наркома. Посмотрите их. Кстати, имейте в виду, что ультра-секретная нота 16 марта 1921 года, заключающая в себе заявление, что мы не будем мешать туркам занять Маку, относится только к тому моменту, на случай турецко-персидских военных действий, и не имеет силы на вечные времена. Если бы теперь началась турецко-персидская война, надо было бы всячески давить на турок, чтобы они не занимали Маку.
<...>
Необычайная инертность секретарей видна из следующего маленького случая. Мою кошку (мое единственное развлечение) я никуда не выпускаю из моих комнат и всем говорю, что, если бы она выскочила, ее надо гнать обратно; а когда меня не было, она спокойно бегала по кабинетам, царапала мебель, а секретари относились к этому абсолютно пассивно; они сидели, ходили, на их глазах кошка портила мебель, но никто и не думал о том, что надо гнать ее обратно. Полная инертность!
<...>
Следующий "внутренний враг", понятно - ГПУ. При т. Дзержинском было лучше, но позднее руководители ГПУ были тем невыносимы, что были неискренни, лукавили, вечно пытались соврать, надуть нас, нарушить обещания, скрыть факты. Т. Литвинов участвовал в комиссии по соглашениям или борьбе с ГПУ, он знает, как у этой гидры вырастали все отрубленные головы - аресты иностранцев без согласования с нами вели к миллионам международных инцидентов, а иногда после многих лет оказывалось, что иностранца незаконно расстреляли (иностранцев нельзя казнить без суда), а нам ничего не было сообщено. ГПУ обращается с НКИД, как с классовым врагом. При этом легкомыслие ГТУ превышает все лимиты. Колоссально нашумевшее дело Stan Harding базировалось исключительно на сообщении заведомой мерзавки Harrison, насквозь продажной душонки. Ни одна полиция в мире не базировала бы дела на таких никчемных основах. Отсюда вечные скандалы. Ужасна система постоянных сплошных арестов всех частных знакомых инопосольств. Это обостряет все наши внешние отношения. Еще хуже вечные попытки принудить или подговорить прислугу, швейцара, шофера посольства и т. д. под угрозой ареста сделаться осведомителями ГПУ. Это именно испортило более всего наши отношения с англомиссией до разрыва. Руководители ГПУ повторно обещали, что этого не будет, но, по-видимому, низшие или средние агенты ГПУ не унимаются. Некоторые из самых блестящих и ценных из наших иностранных литературных сторонников были превращены в наших врагов попытками ГПУ заставить путем застращиваний их знакомых или родственников их жен осведомлять об них ГПУ. Руководители ГПУ обещали наказать виновных, но аналогичные факты все снова повторялись. О получаемых ГПУ документах писать нельзя. Внутренний надзор ГПУ в НКИД и полпредствах, шпионаж за мной, полпредами, сотрудниками, поставлен самым нелепым и варварским образом. Руководители ГПУ слепо верят всякому идиоту или мерзавцу, которого они делают своим агентом. С т. Дзержинским у меня были очень хорошие отношения, прекрасные с т. Трилиссером, дипломатически безукоризненные с т. Менжинским, но агенты ГПУ считают меня врагом. Некоторые циркулирующие обо мне клеветнические измышления имеют, несомненно, источником ложь агентов ГПУ. Об авантюрах заграничных агентов ГПУ писать нельзя. Гораздо хуже Разведупр (особенно в период "активной разведки" т. Уншлихта).
<...>
НКТорг является нашим внутренним врагом в Азии. Персия прикрывает Баку, Турция - вообще Кавказ; их можно было бы целиком политически купить послаблениями в торговле. Нет! Наши торгаши обдирают что есть мочи турецкий и персидский народы. Шумяцкий сделал всю Персию нашими врагами своим беспардонным хозяйничаньем, грабежом персов совместно с суперспекулянтами Бушери и Гайга. Все это возглавлялось Фрумкиным. Когда в Персии черводарам (погонщикам верблюдов) в месте отправления выдавался недовешенный или мокрый сахар, а в месте прибытия с них за это брали штраф, вообще всячески надували и обирали (это все установлено ревизионной комиссией), и они отказались на нас работать, торгпред т. Голдберг доносил: "Вследствие интриг Англии черводары отказываются на нас работать". Созданные Шумяцким "смешанные" (мнимо смешанные!) общества, насквозь пропитанные торгашеством и империалистическим отношением к персам, были главным орудием наших попыток экономического закабаления Персии и сослужили громадную службу Англии.
<...>
Втискивание к нам сырого элемента, в особенности лишенного внешних культурных атрибутов (копанье пальцем в носу, харканье и плеванье на пол, на дорогие ковры, отсутствие опрятности и т. д.), крайне затрудняет не только дозарезу необходимое политически и экономически развитие новых связей, но даже сохранение существующих, без которых политика невозможна.
<...>
Кстати, в сношениях с иностранцами различаются ранги послов, посланников и поверенных в делах.
<...>
Чтобы удостовериться, что что-либо делается, надо лично разговаривать, проверять исполнение. Надо изредка проверять, например, функционирует ли организация на случай пожара, или все ли делается для борьбы с крысами и молью, уничтожающими документы.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2003-11-20 04:58 pm (UTC)Невероятно, фантастика! Спасибо за цитаты.
Совок-то уже был совком в момент его рождения. А уж тов. Чичерин, любимец Ленина, "интеллигент, дипломат"... Какая жуть, Кафка.
no subject
Date: 2003-11-20 05:26 pm (UTC)no subject
Date: 2003-11-20 05:37 pm (UTC)Первый приз - торгаши из Наркомторга. Выдать мокрый сахар, в пункте прибытия за это оштрафовать и доложить, что интриги Англии мешают нам в Персии - это какой-то дерипаска + дугин в одном флаконе.
Второй приз - в носу, собаки, ковыряют, и на пол плюют. И за кошкой уследить не могут. Инертны, инертные шариковы, вот гроза революции!
Третий приз - НКВД. Как с самого начала верили, понимаешь, всяким мерзавцам, так и верят. Иностранцев же без суда расстреливать - это вообще свинство какое-то.
no subject
Date: 2003-11-20 06:20 pm (UTC)Вовсе не жуть!
Date: 2003-11-20 07:00 pm (UTC)Товарисч Чичерин, скорее всего, повредился в рассудке... Во всяком случае, кошка, царапающая мебель - это ли не соседи, которые "скрозь дырочку в стене пускают отравляющих газов" (с)?
А если смотреть на документ с точки зрения фактов, опустив психиатрические завихрения стиля и акцентов, то проблемы-то все те же... те же, что и во времена, описываемые М. Налымовым, к примеру. Ну, плевать на ковры перестали. И даже, допускаю, начали вынимать ложечку из чашечки во время пития (но глаз при этом зажмуривать отвыкли ох, не сразу!)
В общем-то, на самом деле... если смотреть на текст именно как на произведение съехавшего разума, то за строчками таки просматривается болеющий за дело ответственный человек. Даже где-то интеллигент, если допустить, что таковой вообще мог прийти на службу к оборванцам.
Читая, испытываешь позывы хихикать только первые пару абзацев, а потом приходит жалость.
Вам не кажется, Анна?
no subject
Date: 2003-11-20 07:40 pm (UTC)no subject
Date: 2003-11-20 11:32 pm (UTC)М-да...
Date: 2003-11-21 01:04 am (UTC)no subject
Date: 2003-11-21 01:50 am (UTC)no subject
Date: 2003-11-22 07:09 am (UTC)А что будут делать при пожаре в любой современной организации? Или в корпорациях пепел на ковер не стряхивают?
Адекватен он был всему: большевисткой ситуации--тогдашним схемам воспрятия мира и деформированная интеллигентность, когда уже нет сил и возможности возникать по чему-то более серьзному чем проблемы иностранцев и сырым кадрам.
И уже под теми условиями еле-еле просвечивает понимание: "... крайне затрудняет не только дозарезу необходимое политически и экономически развитие новых связей, но даже сохранение существующих, без которых политика невозможна."