Левинсон о проблеме "потерпевшего"
Jun. 19th, 2003 10:16 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
borislvinhttp://www.index.org.ru/journal/18/18-levinson.html
Была такая статья 231 в УК РСФСР 1960 года - "Уклонение от примирения". Вплоть до 1997 года это считалось преступлением, влекло до двух лет заключения. Эта норма, к сожалению, уже не действует. Правда, применялась она, опять же к сожалению, только в тех "автономных республиках, автономных областях и других местностях РСФСР", где сохранялись "пережитки местных обычаев" (аналогичные положения содержались в кодексах некоторых бывших союзных республик). Наказывалось, по этой статье, "уклонение родственников убитого от отказа применения кровной мести в отношении убийцы и его родственников, осуществляемого в порядке, установленном положением о примирительном производстве по делам о кровной мести". Иными словами, традиционное примирение формально признавалось правовым институтом даже в эпоху всепроникающего советского официоза.
<...>
Понятно, когда в суд тащат обвиняемого. Но ведь зачастую туда приводом доставляют и потерпевшего, даже если он просит об одном: оставьте меня в покое, в гробу я видел ваш суд. Потерпевший возмущен, он не желает участвовать в том, что считает бессмысленным и вредным фарсом. Ага, говорит закон, попался! И объявляет его самого обвиняемым по статье 308 УК за отказ от дачи показаний. Припасена для потерпевшего, если он задумает выкаблучиваться, плетка и пожестче. Ничто не мешает следователю и суду назначить строптивому потерпевшему стационарную психиатрическую экспертизу, которая признается УПК обязательной в случаях, "когда возникает сомнение в способности потерпевшего правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, и давать показания".
<...>
Приоритет самодостаточного государственного обвинения в новом УПК не только полностью сохранен, но и усилен. Например, потерпевший, в случае примирения с обвиняемым, должен теперь оплачивать процессуальные издержки, что не было предусмотрено УПК РСФСР. В некоторых случаях примирение может оказаться потерпевшему просто не по карману.
И далее - очень правильно, очень по-либеральному - о проблеме victimless crime. Хотя сам - не либерал.
Была такая статья 231 в УК РСФСР 1960 года - "Уклонение от примирения". Вплоть до 1997 года это считалось преступлением, влекло до двух лет заключения. Эта норма, к сожалению, уже не действует. Правда, применялась она, опять же к сожалению, только в тех "автономных республиках, автономных областях и других местностях РСФСР", где сохранялись "пережитки местных обычаев" (аналогичные положения содержались в кодексах некоторых бывших союзных республик). Наказывалось, по этой статье, "уклонение родственников убитого от отказа применения кровной мести в отношении убийцы и его родственников, осуществляемого в порядке, установленном положением о примирительном производстве по делам о кровной мести". Иными словами, традиционное примирение формально признавалось правовым институтом даже в эпоху всепроникающего советского официоза.
<...>
Понятно, когда в суд тащат обвиняемого. Но ведь зачастую туда приводом доставляют и потерпевшего, даже если он просит об одном: оставьте меня в покое, в гробу я видел ваш суд. Потерпевший возмущен, он не желает участвовать в том, что считает бессмысленным и вредным фарсом. Ага, говорит закон, попался! И объявляет его самого обвиняемым по статье 308 УК за отказ от дачи показаний. Припасена для потерпевшего, если он задумает выкаблучиваться, плетка и пожестче. Ничто не мешает следователю и суду назначить строптивому потерпевшему стационарную психиатрическую экспертизу, которая признается УПК обязательной в случаях, "когда возникает сомнение в способности потерпевшего правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, и давать показания".
<...>
Приоритет самодостаточного государственного обвинения в новом УПК не только полностью сохранен, но и усилен. Например, потерпевший, в случае примирения с обвиняемым, должен теперь оплачивать процессуальные издержки, что не было предусмотрено УПК РСФСР. В некоторых случаях примирение может оказаться потерпевшему просто не по карману.
И далее - очень правильно, очень по-либеральному - о проблеме victimless crime. Хотя сам - не либерал.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2003-06-19 07:40 pm (UTC)Мало ли - я тоже "не либерал". Однако уверен, что потому как человек свободен делать все, что ему вздумается, пока он не нарушает права других людей, то не может быть преступления без потерпевшего.
Опять, что ли, "либерал" не тот? О, дьявол... Нужны единые стандарты - что есть либерал.
:-)
no subject
Date: 2003-06-19 08:19 pm (UTC)no subject
Date: 2003-06-19 09:17 pm (UTC)Хиллари, Шумер, Фейнштейн, Бёрд, Дашл и прочее :-)
no subject
Точно так же, как хмырь, бегущий с продолговатым мячом в руках - это не футболист. Это игрок в "американский футбол".
no subject
Date: 2003-06-20 04:27 pm (UTC)no subject
Date: 2003-06-20 04:45 pm (UTC)Во втором случае потерпевший, очевидно, наличествует, но лишен возможности примириться.
no subject
Date: 2003-06-20 05:04 pm (UTC)Но попробуем упростить задачу. Оставим в стороне безутешных вдов и сирот, изнасилованных невест, - случаи, когда в разговор об отмщении просятся античные реминисценции. Коль скоро большинство заключенных сидит в нашей (и не только в нашей) стране за кражи, грабежи, разбои, вымогательства, угоны автомобилей, драки табуретками (не обязательно приводящие к летальному исходу, чаще - к сотрясению мозга), а не за серийные убийства, расчленение и съедение трупов, будем говорить о потерпевших от таких преступлений. Тем более что именно таких потерпевших подавляющее большинство.
В чем же интерес такого потерпевшего? В том ли он, чтобы озлобленный сидением на нарах вор, выйдя на свободу, стукнул потерпевшего по голове и вдобавок ограбил его соседа? В том ли, чтобы ширилась и укреплялась "борьба с преступностью"? Или же в том, чтобы получить возмещение, восстановить утраченное и компенсировать причиненные страдания? В том, наконец, чтобы спокойно жить потом с тем человеком, преступником, в одном районе, городе, зачастую - на одной улице?
Безусловно, то, что естественно для общины, труднодостижимо и маловероятно в разобщенном мегаполисе. Сегодня преступника лишают свободы, в том числе и для того, чтобы он не растворился в городских джунглях. Как контролировать его? Даже соглашаясь, что нет лучшего выбора, чем правосудие примирения, как гарантировать исполнение примирительного договора, если осужденный на свободе и имеет возможность по-всякому кошмарить свою жертву? Кто поручится, что запуганный потерпевший не станет, страшась расправы, молчать о не исполненных виновной стороной обязательствах, о том, что состоявшееся примирение - лживо, что, будучи слабым, он обречен молчать перед произволом сильного, которому наплевать на все изыски прогрессивного судопроизводства?
Очевидно, что уголовное примирение с неба не свалится. Что это труд, система. И как систему школьного обучения нельзя организовать без учителей, школ, без денег, преференций, так и восстановительное правосудие нуждается в институциональном развитии. Для того чтобы оно состоялось, нужны законодательные изменения, создание специальных служб, образовательные программы.
С какими бы издержками системы примирения мы ни сталкивались, - все это риски и несовершенства любого социального института. Неоспоримо, однако, то, что включенный в круг правосудия примирения потерпевший имеет больший шанс на возмещение и безопасность, чем тот, который предлагает ему "академическое правосудие" - правосудие борьбы с преступностью.
Юристы-практики и обслуживающие их юристы-теоретики прекрасно понимают, в чем по-настоящему нуждается потерпевший. Он ищет возмещения, желательно - в двойном размере, если дело касается имущественных ценностей. Время, затраченное на участие в судопроизводстве, должно для него окупиться. Он хочет верить, что дознаватели, следователи, прокуроры, адвокаты, эксперты, секретари, судьи, приставы работают для него.