вымирающая профессия
Jan. 29th, 2020 06:17 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
borislvinИз комментов у Володи Абаринова. Там параллельно возник совершенно посторонний разговор о том, что произошло у Помпео с журналисткой NPR, но это в данном случае несущественно, да и вообще несущественно.
А вот комменты о некоей долгосрочной тенденции можно и сохранить.
Только нужно уточнение. Вымирает не столько профессия журналиста как такового, сколько профессия журналиста, работающего в рамках организованного органа с редакционной политикой, СМИ. То есть, скажем так, профессия редакционного журналиста, который не волен писать и говорить все, что думает, а который состоит на службе, получает зарплату и следует политике редакторов издания. И, к слову будь сказано, иногда компенсирует эту свою зависимость представлением о своей принадлежности к некоему особому сословию, наделенному особыми правами и не включающему "неорганизованных" пишуще-говорящих людей (не принадлежищих, как выразился как-то в запальчивости Джефф Безос, к "legitimate media").
И, конечно, никто не знает, как пойдет этот процесс дальше. Как адаптируются издания, насколько гибким станет редакционный контроль и т.д. В том числе - что будет с соврешенно новым и неожиданным, никем не предвиденным феноменом присвоения себе квази-редакционных функций разного рода сетевыми платформами типа того же фейсбука или твиттера.
************************************************************************
Так тогда была пресса. А сейчас ее, к счастью, уже наполовину нет. Исчезающая профессия, типа машинисток или шоферов легковых машин.
Видимо, я не вполне развернул свою мысль. Смотри, раньше машинистки и водители легковых машин производили продукцию - печатали рукописи, везли пассажиров. Это была относительно редкая профессия. Но с течением времени их продукция стала общедоступной. Почти каждый сам себе и машинистка, и водитель. Продукции стало производиться больше, а узко-специализированных профессионалов по ее производству, наоборот, стало меньше.
То же самое происходит и с прессой. То, что раньше было прессой - было продукцией редакций. В руках редакторов (а вовсе не журналистов) была полная власть над тем, что появится в газете. Журналист, пошедший поперек редакционной политики, мог надеяться только на то, что найдет альтернативного редактора, сам по себе он оказывался никтом. Сколько было в каждый данный момент этих СМИ со своими редакциями? На уровне государственной и международной политики - ну сто, двести. А вернее, что два-три десятка. Или даже меньше. Вот они и были узким горлышком, через который только и шел поток информации к конечным потребителям. Типа машбюро в конторе, перед которым стояли очереди заискивающих сотрудников с кипами своих бумажек и шоколадками для машинисток.
Теперь это все наполовину размылось. Скажем, ты, если захочешь что-то сказать миру, можешь искать дружественную редакцию, а можешь прямо написать сюда, и еще неизвестно, где эффективная аудитория будет больше. Во всяком случае, я твоей продукцией пользуюсь именно через этот канал, свободный и частный, а не редакционный.
Соответственно, раньше, если рядовой человек вроде меня хотел узнать, что думает госсекретарь по тому или иному поводу, то сделать это он мог исключительно чтением газет. Другого канала общения госдепартамента с публикой физически не существовало. Пресс-релизы и т.д. получались редакциями газет (напрямую или через телеграфные агентства), а они уже имели полную возможность перепечатывать или пересказывать своими словами, с искажениями или без.
Вся эта механика работала только в той мере, в какой сами газеты представляли полный спектр общественного мнения. То есть были про-правительственные газеты и газеты оппозиционные, одни могли опровергать других, читатели могли сравнивать. Но как только газеты (то есть их издатели и редакторы) оказывались по какому-то вопросу едины, то у сторонников противоположного мнения почти не оказывалось шансов. Об этом, помнится, еще Токвиль писал.
И вот сейчас мы видим, как эта машина ломается прямо на ходу. Что она начала ломаться, понимающим людям стало ясно еще пятнадцать лет назад, в момент Rathergate. Ну а сегодня это все уже идет на полных парах.
<...> был C-SPAN, появившийся в 1979 году. В каком-то смысле это и была первая ласточка, первый сигнал того, что профессиональная монополия прессы как информационного феномена - начинает размываться. Правда, все это шло в режиме реального времени, и обычный человек вряд ли мог позволить часами сидеть без передышки перед телевизором и слушать длинную белиберду в надежде выловить что-то важное. Возможность проглядывать и читать напрямую пресс-релизы, транкскрипты, речи, первичные документы, проглядывать записи выступлений и т.д., да еще на всю глубину накопленных архивов - появилась значительно позже и даже в наши дни еще сильно оставляет желать лучшего. Но тенденция налицо.
<...> Каналы могли показывать это в режиме реального времени, но люди-то не смотрят телевизор 24/7, по крайней мере если речь не идет о чем-то совсем чрезвычайном типа 9/11. Люди смотрели выпуски новостей, а вот там все нарезалось, препарировалось, компоновалось и комментировалось - потому что иначе новостные выпуски с ограниченным объемом времени составить вообще нельзя.
А вот комменты о некоей долгосрочной тенденции можно и сохранить.
Только нужно уточнение. Вымирает не столько профессия журналиста как такового, сколько профессия журналиста, работающего в рамках организованного органа с редакционной политикой, СМИ. То есть, скажем так, профессия редакционного журналиста, который не волен писать и говорить все, что думает, а который состоит на службе, получает зарплату и следует политике редакторов издания. И, к слову будь сказано, иногда компенсирует эту свою зависимость представлением о своей принадлежности к некоему особому сословию, наделенному особыми правами и не включающему "неорганизованных" пишуще-говорящих людей (не принадлежищих, как выразился как-то в запальчивости Джефф Безос, к "legitimate media").
И, конечно, никто не знает, как пойдет этот процесс дальше. Как адаптируются издания, насколько гибким станет редакционный контроль и т.д. В том числе - что будет с соврешенно новым и неожиданным, никем не предвиденным феноменом присвоения себе квази-редакционных функций разного рода сетевыми платформами типа того же фейсбука или твиттера.
************************************************************************
Так тогда была пресса. А сейчас ее, к счастью, уже наполовину нет. Исчезающая профессия, типа машинисток или шоферов легковых машин.
Видимо, я не вполне развернул свою мысль. Смотри, раньше машинистки и водители легковых машин производили продукцию - печатали рукописи, везли пассажиров. Это была относительно редкая профессия. Но с течением времени их продукция стала общедоступной. Почти каждый сам себе и машинистка, и водитель. Продукции стало производиться больше, а узко-специализированных профессионалов по ее производству, наоборот, стало меньше.
То же самое происходит и с прессой. То, что раньше было прессой - было продукцией редакций. В руках редакторов (а вовсе не журналистов) была полная власть над тем, что появится в газете. Журналист, пошедший поперек редакционной политики, мог надеяться только на то, что найдет альтернативного редактора, сам по себе он оказывался никтом. Сколько было в каждый данный момент этих СМИ со своими редакциями? На уровне государственной и международной политики - ну сто, двести. А вернее, что два-три десятка. Или даже меньше. Вот они и были узким горлышком, через который только и шел поток информации к конечным потребителям. Типа машбюро в конторе, перед которым стояли очереди заискивающих сотрудников с кипами своих бумажек и шоколадками для машинисток.
Теперь это все наполовину размылось. Скажем, ты, если захочешь что-то сказать миру, можешь искать дружественную редакцию, а можешь прямо написать сюда, и еще неизвестно, где эффективная аудитория будет больше. Во всяком случае, я твоей продукцией пользуюсь именно через этот канал, свободный и частный, а не редакционный.
Соответственно, раньше, если рядовой человек вроде меня хотел узнать, что думает госсекретарь по тому или иному поводу, то сделать это он мог исключительно чтением газет. Другого канала общения госдепартамента с публикой физически не существовало. Пресс-релизы и т.д. получались редакциями газет (напрямую или через телеграфные агентства), а они уже имели полную возможность перепечатывать или пересказывать своими словами, с искажениями или без.
Вся эта механика работала только в той мере, в какой сами газеты представляли полный спектр общественного мнения. То есть были про-правительственные газеты и газеты оппозиционные, одни могли опровергать других, читатели могли сравнивать. Но как только газеты (то есть их издатели и редакторы) оказывались по какому-то вопросу едины, то у сторонников противоположного мнения почти не оказывалось шансов. Об этом, помнится, еще Токвиль писал.
И вот сейчас мы видим, как эта машина ломается прямо на ходу. Что она начала ломаться, понимающим людям стало ясно еще пятнадцать лет назад, в момент Rathergate. Ну а сегодня это все уже идет на полных парах.
<...> был C-SPAN, появившийся в 1979 году. В каком-то смысле это и была первая ласточка, первый сигнал того, что профессиональная монополия прессы как информационного феномена - начинает размываться. Правда, все это шло в режиме реального времени, и обычный человек вряд ли мог позволить часами сидеть без передышки перед телевизором и слушать длинную белиберду в надежде выловить что-то важное. Возможность проглядывать и читать напрямую пресс-релизы, транкскрипты, речи, первичные документы, проглядывать записи выступлений и т.д., да еще на всю глубину накопленных архивов - появилась значительно позже и даже в наши дни еще сильно оставляет желать лучшего. Но тенденция налицо.
<...> Каналы могли показывать это в режиме реального времени, но люди-то не смотрят телевизор 24/7, по крайней мере если речь не идет о чем-то совсем чрезвычайном типа 9/11. Люди смотрели выпуски новостей, а вот там все нарезалось, препарировалось, компоновалось и комментировалось - потому что иначе новостные выпуски с ограниченным объемом времени составить вообще нельзя.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2020-01-30 02:14 pm (UTC)При этом, все равно, кто-то должен будет писать исходные новости. Например, кто-то должен будет брать интервью у высокопоставленных чиновников - в том числе on background или off the record.
no subject
Date: 2020-01-30 06:14 pm (UTC)Да и если подумать, зачем эти интервью? Вон Трамп все что нужно и что не нужно сам в твитере пишет. Зачем там ещё что-то?
no subject
Date: 2020-01-31 03:24 am (UTC)кому то и кобыла невеста.Но хотелось бы внятно и подробно и детально. людям с улицы такой возможности нет , в силу технических причин. Надо и быть авторизованным, и уметь задавать вопросы и все такое, и вовремя быть на прессконференции. Таких разумеется мало просто by design и в силу административных ограничений.
И одним Трампом и твиттером все не исчерпывается.
Я уж не говорю что подобным интервью пусть и формально надо как то доверять, что не полная отсебятина. Хотя с последним все хуже и хуже.
Опять таки за многие материалы надо платить, и как бы прилично. Чтоб просто их получить.
no subject
Date: 2020-01-30 06:19 pm (UTC)Даже новости о природных явлениях или катастрофах - это в конечном итоге рассказ о том, что увидел наблюдатель этих явлений. Вне наблюдателя самих новостей просто не существует. Чтобы появилась новость о пожаре, нужно, чтобы кто-то этот пожар обнаружил, увидел, и рассказал об этом другим.
Какая-то часть работы традиционных журналистов сводилась к такому первичному наблюдению. Этим занимаются репортеры, которые сообщают о том, что непосредственно видят на месте событий. Но огромная часть работы традиционных журналистов состояла в пересказе (более или менее адекватном) того, что они услышали от других наблюдателей или участников событий.
В традиционной системе редакционной журналистики эти исходные наблюдатели и участники могли донести свое новое знание до публики только через двойное узкое горло - сперва журналист, потом редактор. Конечно, влиятельные наблюдатели и участники, типа министров, всегда имели больше возможностей продавливать свои новости через этот кишечник и следить за качеством конечного продукта. Но обойти эту цепочку вообще - было очень трудно, для этого надо было прибегать к разным чрезвычайным мерам типа разбрасывания листовок, устройства массовых митингов или рассылки агитаторов/коммивояжеров.
Сейчас же появились и параллельные пути. Исходные наблюдатели все чаще и чаще сами делают доступными свои рассказы о новостях.
Самый простой и очевидный пример - это то, что для практически всех веб-сайтов любого рода организаций и учреждений стандартом стал специальный раздел "новости", часто со сложной дополнительной структурой и разбивкой. Вот в этих разделах и помещается то, что вы назвали "исходной новостью". Туда же легко присобачить разные формы для задавания вопросов и т.д. Опять же, уже стандартом стала интеграция этих разделов в социальные сети.
И если организации ведут эти разделы достаточно эффективно, то необходимость в интервью со стороны традиционных "редакционных журналистов" начинает снижаться. Что мы, собственно, и наблюдаем.
no subject
Date: 2020-01-30 06:39 pm (UTC)Но задача журналиста - представить разные точки зрения, рассказать историю, поместить ее в контекст, копнуть чуть глубже, чем официальные заявления и пресс-релизы, обеспечить читателей не просто сырой информацией, но опрелеленным пониманием происходящего.
И никуда эта задача не денется, как бы ни видоизменялись средства обмена информацией.
no subject
Date: 2020-01-30 06:49 pm (UTC)При этом у журналистов нет такой универсальной задачи "представить разные точки зрения".
У редакционного журналиста есть универсальная задача подготовить такой материал, который его редактор поставит в номер. А уж какие точки зрения редактор хочет увидеть представленнными в этом материале - зависит от ситуации.
То же самое и с копнутием поглубже. В одних случаях задача состоит в том, чтобы копнуть поглубже, а в других - наоборот, всячески избегнуть такого копнутия. И то, и другое можно сделать профессионально.
Но появление альтернативных каналов общения между автором ("журналистом") и читателем, в обход немногочисленных редакций, все и меняет.
Собственно, каждый из нас, сетевых балаболов, считает себя, скорее всего, разумным, взвешенным, учитывателем разные точки зрения, помещателем историй в контекст и копателем поглубже. А вот так оно или не так - решает наш читатель, каждый для себя.
no subject
Date: 2020-01-31 03:31 am (UTC)Аналогичным образом, даже если в сеть будут выложены все архивы, даже если будут отсканированы и оцифрованы все манускрипты - профессия историка от этого не перестанет быть востребованной, равно как не перестанут быть востребованными механизмы "репутации", позволяющие на глаз отличить компетентого историка от шарлатана.
P.S. Кстати сказать, это не так уж легко вспомнить, какая профессия исчезла полностью, а не просто видоизменилась в связи с появлением новых технических средств.
no subject
Date: 2020-01-31 04:29 pm (UTC)Разница же между вами и профессиональным журналистом - не качественная, а количественная. Если бы у вас совсем не было времени (и желания) копать, то вы бы и не вели свой ЖЖ. Или вели бы его в сугубо дневниковом формате: поспал, поел, погулял с собакой. Но вы очень даже пишете о материях, выходящих за рамки вашего повседневного быта, то есть демонстрируете готовность копать. У вас 400 френдов, и они зафрендили вас, думаю, прежде всего за рассказы именно о результатах этих раскопок, а не за записи про поел-поспал.
Все мы знаем юзеров, которые тратят несколько больше усилий на раскопки, постят чаще, френдов имеют на порядок больше, и при этом для них это не источник заработка, а побочное хобби. Тем не менее, их известность велика и основана именно на их постингах. Отсюда уже совсем недалеко до почти-профессионального или полностью профессионального блоггерства/журнализма, особенно если оценивать профессионализм не по параметру дохода, извлекаемого автором из своего писания, а по влиянию, которое его писание оказывает на других.
Причем в этом нет ничего принципиально нового. И в старый до-интернетный период было множество примеров того, как люди печатались в газетах, вовсе не будучи штатными журналистами, а продолжая активно работать по специальности. Колонки каких-нибудь профессоров, предпринимателей, политиков, артистов. Типа Милтона Фридмана, который двадцать лет вел ежедневную колонку в Ньюсуике. А с меньшей регулярностью - и того больше.
Но все это тогда - а) проходило через редакционные сита и б) было физически ограничено доступным печатным пространством. В отличие от.
Так что даже если говорить об освещении текущих событий, я скорее обращусь к какому-нибудь эффективному блоггеру, который будет в своей ленте оперативно освещать сведения, собираемые с пресс-релизов полиции, с твиттеров полицейских начальников, инстаграммов очевидцев и т.д., чем к неэффективному репортеру, который всего лишь придет на пресс-конференцию, задаст вопрос и напишет о том, что услышал в ответ.
Тут еще можно отметить такую тенденцию.
По мере того, как люди и учреждения, генерирующие исходную информацию, стали более или менее оперативно выкладывать ее для общего доступа (в собственных лентах новостей, пресс-релизов, своих аккаунтах в соцсетях и т.д.), пресс-конференции постепенно меняют свою природу. Все чаще и чаще мы видим, как человек, дающий пресс-конференцию, вначале просто зачитывает уже выложенный пресс-релиз или своими словами излагает его суть, после чего журналисты начинают придумывать всякие каверзные (как им кажется) вопросы, от кторых он отбивается или простым повторением уже сказанного, или демагогическими шуточками-пристебочками, или просто стандартным no comments.
Конечно, это тоже не более чем тенденция, и иногда бывает, что журналисты действительно задают такие вопросы, на которые можно дать ответ по существу, причем такой ответ, который содержит нечто содержательно новое. Но тенденция, тем не менее, присутствует, в результате чего интерес к пресс-конференциям (точнее, к их Q&A частям) в общем и целом снижается.
no subject
Date: 2020-01-31 03:26 am (UTC)не совсем. это внятное изложение фактов и событий, причем определенным образов и в определенном таймфрейме и с достоверностью и кратким анализом и оценкой (то есть вниканием детали).
даже сама обработка фактов и по возможности не opinionated && biased - уже навык.
Новости - это бизнес,а не литература. И следовательно один человек жить этим не может. Новостями. Аналитика совсем другая профессия.
И им надо как то аггрегироваться на одной платформе или оно будет уровня хобби без обязательств.
Опять же рыться в куче источников невозможно, слишком много труда. И надо вводить правила то се, организационную составляющую и чем то еще кормиться, а кроме подписки и рекламы вроде и нечем..
Надо заполнять пустоту - в результате будет дейли мейл с сиськами и письками селебритиз.
И опять куча говна с зёрнышками.
no subject
Date: 2020-01-31 04:04 pm (UTC)В реальности же и в газетах полным-полно материалов, ни малейшим образом этому критерию не соответствующих, и вне газет так же полным-полно материалов, под это определение подпадающих.
no subject
Date: 2020-02-01 09:15 am (UTC)Именно поэтому профессионально и выделились.
так то каждый знает как лечиться И делал микстурку Дедушки Мумбаюмба или там мир обустроить. :-)
>В реальности же и в газетах полным-полно материалов, ни малейшим образом
Разумеется. Новое эффективное поколение не стоит на месте.
И то что могли - окучили, интервью с разными персонами. Ютубные блогеры к примеру. Но это развлекаловка, локальные шоу.
На новости попытались - ливжурнал полон таких (русских преимущественно про всякие войнушки и политику) но быстро скатились в междусобойчики, зачастую придурков. И с падением качества.
Это всеж не новости и именно рассказчики и клубы по интересам.
В штатах как раз попытались захватить уже имеющиеся бизнесы на халяву, и толкать свою agenda - конец виден невооруженным взглядом. Скорей всего бизнесы их просто выпнут - ну или помрут, засранные.
В россии медиа никогда не были бизнесом - там проще, и уровень изначально был низок.
Кстати пример попытки делать именно новости https://disrn.com - н осудя по всему спонсированное владельцем.